Умершие оживут ТОЛЬКО в пришествие Его! И таких текстов в Библии достаточно для того, чтобы показать, что притча о богаче и Лазаре - не есть описание реальности.
Третий вопрос. Зачем вообще в Библии помещены эти термины? Неужели для того, чтоб мы строили различные теории их обьяснения, но никак ни для прямого их понимания?
Хороший вопрос. Во-первых, некоторые термины нам не понятны только потому, что мы живем в другой эпохе и разговариваем на другом языке. И часто недопонимания происходят только потому, что мы не знаем деталей жизни тех людей, которые писали Библию. Простой пример: я читаю переведенную на русский язык американскую книжку, в которой написано, что автомобиль заехал на газовую станцию. И тут же я понимаю, что переводчик никогда не бывал в Америке, и знает, возможно, только британский английский. Потому что газовой станцией в Америке называют бензо-заправку. Какое отношение имеет газ к бензину? Иногда приходится только догадываться (я не преподаю английский, потому не стану вдаваться в эти пояснения, ведь это всего лишь пример). Знаете ли Вы, что значит в древнем Израиле "дом разутого?" (Втор. 25:5-10) или почему в притче о званных на брачный пир, хозяин приглашает всех бедных и хромых прямо с улицы, а затем жестоко осуждает того, кто почему-то оказался не в праздничной одежде? (Мф. 22:8-14) Все это было известно современникам, но заставляет подчас задуматься нас сегодня. Те их понимали прямо, а нам подчас нужны объяснения и теории.
Четвертый вопрос. Притча ли это, или реальная история? Всякую ли притчу начинал Господь с идентификации, что Он говорит именно притчу? И может ли притча начинаться словами, типа: "некоторый человек..."? Лук. 19:11,12 представляет нам идентифицированную притчу, начинающуюся такими же словами: "некоторый человек". А притчу о неверном управителе, которая идет непосредственно перед притчей о богаче и Лазаре, никто еще не пытался назвать реальной историей, хотя она и не названа притчей в Писании (Лк. 16:1-13). А в Луки 12:22-59, Христос не идентифицирует ни один сказанный эпизод, как притчу, но при этом почему-то Петр спрашивает Его, кому Он говорит эту притчу? Так что Вы видите, притча не обязательно должна быть идентифицирована, и история не обязательно должна начинаться словами "некоторый человек".
Но у притчи есть некоторое важное качество: она непременно сказана в определенном контексте, и подчас история взята совершенно из другой области, не связанной с контекстом. Причем, притча призвана преподать какой-то один урок, связанный с контекстом, но вовсе не пытается устанавливать какие-либо стандарты в той области, из которой взята иллюстрация. Поясню это на конкретных примерах. Та же притча о неверном управителе, которую мы упоминали только что, вовсе не призвана учить нас жить неправедно, а только говорит о том, что люди мира сего более прилежны в достижении своих целей, нежели верующие люди в достижении своих целей. Притча о работниках в винограднике (Мф. 20:1-16) не учит нас тому, как выплачивать зарплату работникам, а учит тому, что последние в Царстве Небесном будут первыми, а первые - последними. Притча о плевелах (Мф. 13:24-30) вовсе не учит нас, что нам не следует пропалывать сорняки на наших полях и огородах, а говорит о том, что нам не следует преждевременно судить о том, кто спасется, а кто погибнет. Как вам кажется, какова в таком случае цель притчи о богаче и Лазаре? Рассказать о том, что из себя представляет загробная жизнь? Но ведь в контексте речь идет о богатстве: